Спокойных дней не будет. Книга IV. Пока смерть не разлучит - Виктория Ближевская

– Но мы с тобой другие!

– Да кому какое дело, какие мы и почему нас тянет друг к другу. Тебе важно донести истину до толпы? Так напиши мемуары. Только позже, после моей смерти.

– Какой еще смерти, – заныла она и скуксилась. – Не будет никакой смерти…

– Ага, мы будем жить долго, счастливо и вечно!

Ему все-таки удалось сломить ее сопротивление и уложить обратно к себе на плечо.

– Теперь, когда ты получила все, что хотела, надеюсь, ты угомонишься и станешь жить со мной без выкрутасов, как примерная жена. А если нет, то я увезу тебя на заброшенный остров и заточу там в спальне. И ты будешь безраздельно, исключительно, навечно моя. И даже в интернет тебе ходить не дам, а то начитаешься всякой журналистской блевотины и будешь изводить меня сомнениями или, того хуже, слезами.

– Запри, Илюша! Запри и делай со мной, что хочешь, только не оставляй. Когда мы встретились у банка, и ты сказал, что отпускаешь, – это было самое страшное, что со мной случилось. Ты не можешь отпустить меня. И уйти не можешь. Меня нельзя оставлять одну надолго, я теряюсь, я делаю глупости. – Соня смежила ресницы, чувствуя его губы на своих волосах, но внезапно что-то вспомнила и недовольно заворочалась. – Но теперь все будут смотреть на меня, как на шлюху.

– Ну, уж прямо как на шлюху, – хмыкнул Илья и накрыл ладонью ее всколыхнувшуюся грудь. – Скорее, как на жертву. Возможно, некоторое время тебе придется потерпеть навязчивых репортеров, вышедших на охоту. Но скоро они остынут, поверь мне. В мире слишком много событий случается каждую минуту, чтобы сделать тебя навечно пупом земли. Олигархи женятся и делят имущество с целым выводком наследников, президенты заводят детей от спортсменок, пожилые примадонны таскают за собой любовников, которые им во внуки годятся. И это не говоря уже о незначительных событиях, вроде межнациональных конфликтов, экономических кризисов, неизлечимых эпидемий. А ты мечтаешь о непреходящей славе плохой девочки перед капризными объективами. «Она спала со своим братом!» Тоже мне событие вселенского масштаба! Смирись, дорогая, тебе не обыграть на этом поприще Мессалину или Лукрецию Борджиа!

– Надо же, как ты осведомлен о распутницах!

Телефон зазвонил снова. Соня посмотрела на брата умоляющим взглядом, но он наградил ее бодрой улыбкой и потрепал ее по щеке.

– Мы же не можем прятаться всю жизнь, Сонька! Да и не привык я прятаться.

Она скрепя сердце согласилась с его неоспоримыми доводами и сама положила аппарат в протянутую ладонь, трусливо отворачиваясь от высветившегося номера.

– И тебе доброе! – поприветствовал он невидимого собеседника, и Соня вся подобралась, стараясь поймать его гуляющий по комнате взгляд. – Соня? А что с ней? Да нет, уже проснулась, болтает о пустяках.

– Не смей обсуждать меня в моем присутствии, – зашипела она, но Илья прикрыл трубку ладонью.

– Если тебе что-то не нравится – марш отсюда! Прими холодный душ и угомонись.

– С кем ты говоришь?

– С Розой.

Соня побледнела, как московское небо в ноябре, но Илья не заметил ее волнения и методично кивал в ответ на реплики жены. Несколько секунд оставшаяся без внимания женщина всерьез раздумывала над его предложением, но когда придвинулась к краю кровати, он остановил ее негромким окриком:

– И кофе мне сделай!

– Я попрошу Марию!

Соня недовольно фыркнула, мысленно проклиная это утро вместе с Павлом, газетой, телефонными звонками и Розой, которая почему-то начала разговор со сбежавшим мужем с вопроса о Соне.

– И чего ты хочешь? – спросил Илья, когда дверь за Соней закрылась.

– Она переживает? – с неуместным сочувствием спросила жена.

– Не больше, чем обычно. Это ее хобби – переживать.

– Журналисты ее не пожалели.

– Не вижу проблемы. Написано довольно прилично. Я мог бы ожидать худшего.

– Куда еще хуже? Связь с сестрой… Или ты уже не в состоянии отличить добро от зла?

– Я живу с женщиной, которую люблю. Постельные сцены на потребу убогим фантазиям публики – второстепенны.

– То есть ты не мечтал переспать с ней с момента, как она надела бюстгальтер?

– Ты хочешь узнать всю историю из первых рук?

– Интимные подробности оставь себе на старость. Я одного не могу понять: зачем?

– Зачем что? Спать с ней или все бросить ради нее?

– И то, и другое.

– Ну, на второй вопрос, как любая умная жена, ты должна бы знать ответ сама.

– Думаешь, я поверю, что дело во мне?

– И в тебе отчасти. Но главное – она не такая конформистка, как ты. Она не хочет прятаться по углам, как вороватая крыса. Ей нужна нормальная жизнь с любимым человеком. Уж в этом ты-то могла бы ее поддержать.

– Сбежать с любовником, который в два раза старше ее, увести его из семьи, спровоцировать скандал… – Роза упорно делала вид, что не замечает его намеков. – Конформизмом тут и не пахнет. Я уже не говорю о вашем родстве.

– И, тем не менее, не тебе осуждать ее, – набычился Илья, натолкнувшись на стену глухого непонимания.

– Еще скажи, что ты готов на ней жениться.

– Я готов с ней жить, – уклончиво ответил он.

– Но это же дикость! Варварство, недопустимое в цивилизованном обществе. Есть религия, мораль, и законы еще никто не отменял.

– Я уже и не помню, как давно купил себе право плевать на законы и мораль, – грубо оборвал он лицемерное нравоучение из уст неверной жены. – Я добился всего, о чем любой может только мечтать. И что мне до осуждения бульварной прессы или ханжей, вроде тебя?

– Видимо, и до собственных детей тебе тоже нет дела!

– А их это как задевает? Моя жизнь – только моя. Я вырастил детей и дал им все, что может дать отец.

– Но ты же понимаешь, что этот скандал отразится и на них. Левушка подавлен, Марина просто в бешенстве.

– Найми им психотерапевта.

– Вижу, у тебя нет ни стыда, ни совести!

– Давай оставим в стороне банальности, Роза! У меня есть женщина, которая меня любит.

– Так на старости лет тебе захотелось любви, а не просто свежих впечатлений в постели?

– Я никогда не жаловался на отсутствие впечатлений, в том числе, в сексе. Но теперь мне нужна моя Соня.

– Она твоя сестра и никогда не перестанет быть ею. И она слишком молода, чтобы рассматривать тебя как партнера всерьез.

– Посмотрим, – хмуро отрезал он.

– Илья, опомнись! – с пафосом заговорила Роза, поймав нужный тон. – Ты ударился во все тяжкие, как потерявший голову мальчишка. Возвращайся в Москву, дай опровержение грязной статейке. Все еще можно наладить.

– Нечего тут налаживать. Я не вчера принял решение, и с выбранной дороги не сверну. И если это все, что ты хотела мне сказать…

– У нее есть все, что принадлежит семье, – заторопилась с разоблачениями Роза, опасаясь, что он не дослушает и повесит трубку. – У нее есть молодость и красота. Она будет изменять тебе, как уже проделывала это не раз с мужем.

Илья поморщился при упоминании Николая, но на наживку ревности и сомнений не клюнул, переведя разговор в привычное для себя русло.

– Кстати обо всем. Я недавно переписал завещание.

– Наследство отойдет ей?! – не сдержав изумления, вскрикнула жена.

– Не надо считать меня слабоумным, – холодно осадил он жену. – Соня получит половину всего, что можно отдать без ущерба для бизнеса: дома, машины, вклады. Остальное принадлежит тебе и детям.

– Неужели ты думал, что семья лишит ее наследства?

– Я думаю, что с ее практичностью и деловой хваткой ей лучше в разговоры о наследстве вообще не вступать. Адвокаты позаботятся, чтобы она получила по завещанию свою половину. А тебе не придется выбирать между моей любовницей и своими детьми.

– Нашими детьми, Илья! Они и твои дети тоже, – вскинулась Роза. – Надеюсь, ты не забудешь об этом в объятиях своей новой пассии.

– Придержи язык, Роза. Я не хочу, чтобы на оглашении завещания члены моей семьи сцепились, как обезумевшие кошки.

– Хорошо же ты обо мне думаешь!

– Я хорошо о тебе думаю, дорогая, – примирительно сказал он и потер ладонью засбоившее сердце. – И буду думать еще лучше, если ты воздержишься от интервью и от публичных упоминаний моего имени в контексте этого скандала. Если не станешь настраивать против меня наших знакомых и родню, а также звонить и изводить меня душеспасительными разговорами о том, почему я сплю с ней, а не с тобой.

Роза выслушала эту тираду молча, закусив губу, и хотя внутренне кипела от возмущения, тем не менее, была согласна с его разумными требованиями.

– Ты меня знаешь, Илья, – после долгой паузы ответила она. – Я не стану вредить тебе или Соне. Но я хочу понимать, почему ты с ней.

– Потому что она самый близкий мне человек, – с усталым вздохом произнес он, не надеясь быть услышанным.

– Трудно поверить, что ты банально влюблен в нее.